30.06.2016
Фиксируемый в 2000-х гг. рост численности мигрантов в России, по всем прогнозам, будет нарастать. С одной стороны, разрыв в оплате труда, уровне и условиях жизни в России и посылающих странах, безработица в последних являются факторами, формирующими по- токи мигрантов, направляющихся в Россию в поиске мест приложения труда. С другой стороны, начавшееся масштабное сокращение трудоспособного населения создает принципиально новую ситуацию на локальных рынках труда России1 . Дефицит трудовых ресурсов не может быть сглажен мерами де- мографической политики (результаты которой, при самых благоприятных условиях, скажутся после 2025 г.), а также сколько-нибудь существенно компенсирован повышением производительности труда. Важнейшим источником компенсации сокращения трудовых ресурсов на ближайшие десятилетия является миграция. Дефицит рабочих рук — один пласт проблемы. Другой — неуклонное снижение численности населения России. Если дефицит трудовых ресурсов может быть гипотетически восполнен притоком временных трудовых мигрантов, то сгладить депопуляцию можно исключительно притоком иммигрантов, переселяющихся на постоянное жительство в Россию. Иммиграция становится важнейшим элементом поддержания потенциала экономического развития, сохранения стабильности в отдельных регионах, обеспечения национальной безопасности. Следует готовиться к тому, что приток мигрантов возрастет. (Со- гласно прогнозу Росстата, миграционный прирост в 2012–2030 гг. даже по «среднему» варианту будет существенно выше современных мас- штабов и составит 7,2 млн человек). Неотвратимо и то, что это будут иноэтничные мигранты — ввиду сокращения миграционного потенциала российских соотечественников2 . Иммиграция для России — не вопрос выбора, а вопрос необходимости. Иммиграция становится важнейшим элементом поддержания потенциала экономического развития, сохранения стабильности в отдельных регионах, обеспечения национальной безопасности. Массовый приток иноэтничных мигрантов станет глобальным вызовом, если не удастся обеспечить адаптацию и интеграцию тех из них, кто связывает свое будущее с Россией, и превратить их в 1 Согласно прогнозу Федеральной службы государственной статистики, численность населения в трудоспособном возрасте в 2012–2030 гг. сократится на 10,3 млн чело- век, тогда как все население – на 2,7 млн человек. Особенно критической будет ситуация в 2012–2017 гг., когда численность населения в трудоспособном возрасте будет ежегодно сокращаться более чем на 1 млн человек. Средний вариант прогноза. (Предположительная численность населения Российской Федерации до 2030 года. М.: Федеральная служба государственной статистики, 2010 // Ре- жим доступа:
http://gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/publishing/catalog/ statisticJournals/ doc_1140095525812) 2 В основном из государств Средней Азии, с которыми сохраняется большой разрыв в оплате труда (до 11 раз с Таджикистаном, апрель 2011 г.) и качеству жизни: по Индексу развития человеческого потенциала (ИРЧП) эти государства отстают от России на 37– 47 пунктов (HDI 2010). С 2000 по 2010 г. доля мигрантов из Средней Азии увеличилась с 6,3 % до 54,8 % среди имеющих разрешение на работу (Труд и занятость в России. 2011. М.: Росстат, 2011. С.302). В 2011 г. она составила 71% среди работающих на законных основаниях в России (с учетом имеющих разрешение на работу у физических лиц. (ФМС России, Центральный банк по учету иностранных граждан и лиц без гражданства, январь–ноябрь 2011.) 5 лояльных граждан независимо от этнического происхождения и государства выхода. Интеграция — процесс встречного движения культур принимающего социума и культур мигрантов, смешение культурных норм и ценностей, изначально функционировавших сепаратно и, возможно, противоречащих друг другу. При всем многообразии определений, акцент делается на том, что: а) интеграция — процесс, при котором иностранных граждан при- нимают в обществе в индивидуальном порядке и как группу; б) ответственность за интеграцию лежит на самих иммигрантах, правительстве, организациях и населении принимающей страны3 ; в) принимающее общество несет ответственность за то, чтобы формальные права иммигрантов были установлены таким образом, что индивидуум (мигрант) имеет возможность участвовать в экономической, социальной, культурной и гражданской жизни; г) иммигранты, в свою очередь, уважают фундаментальные нор- мы и ценности принимающей страны и активно участвуют в процессе интеграции без потери своей собственной идентичности4 . В общепринятых дефинициях подчеркивается необходимость взаимодействия и ответственность принимающего общества. При этом путь, пройденный мигрантами, практически всегда намного боль- ше, чем пройденный местным населением. Интеграция отличается от адаптации, под которой понимается приспособление мигрантов к принимающему сообществу (часто довольно поверхностное), зна- ние и поведение с учетом традиций и норм, принятых местным населением и не предполагающих встречное постижение принимающим населением культур мигрантов. Адаптация — необходимое, но недостаточное условие интеграции. Политика интеграции включает как собственно интеграцию, так и предшествующую ей адаптацию, и не равносильна поголовной интеграции мигрантов. Создание условий для интеграции, но не навязывание выбора, — вероятно, наилучшая стратегия политики интеграции. Альтернативы политики интеграции — ассимиляция, т. е. отказ от собственной культуры, и сегрегация. Альтернативы иллюзорны — ни политика ассимиляции мигрантов, ни их сепарация не только не эффективны, как показывает опыт других стран, но и не приемлемы по гуманитарным соображениям. Фокус проблем миграционной политики России смещается в социально-культурную сферу, особое значение приобретают вопросы социализации иммигрантов, их адаптации и потенциальной интеграции. Важно не только оценить потенциал политики интеграции, но и обозначить политические риски, сопряженные с неадекватной оценкой ситуации и неверными решениями, социальные и институциональные вызовы, без преодоления которых политика интеграции обречена на провал. 3 Глоссарий терминов в области миграции. Женева: МОМ, 2005. С. 28. 4 Communication on Immigration, Integration and Employment. ЕU, COM (2003). 336, 3 June 2003. P. 17–18. 6 СОЦИАЛЬНЫЕ ВЫЗОВЫ МИГРАЦИИ В настоящее время имеются определенные социокультурные ограничения политики интеграции. Наряду с долгосрочными, слабо подверженными изменениям факторами (специфический исторический опыт и традиции межкультурного взаимодействия принимаю-щего населения, особенности и стереотипы общественного сознания россиян), особое значение для политики интеграции приобретают интеграционный потенциал принимающего общества, адаптивные возможности мигрантов, социальные практики взаимодействия принимающего населения и властей с мигрантами. Интеграционный потенциал принимающего населения В течение последних десяти лет отмечается рост ксенофобных на- строений во всех слоях российского общества. Лозунг «Россия для русских!», по опросам социологов, поддерживается большинством респондентов с начала 2000-х годов. И если в 1998 г. этот слоган в той или иной мере поддерживали 43 % респондентов, а в 2000 г. — 49 %, то в последующие годы его поддержка не опускалась ниже 53 %, достигнув 58 % в 2011 г.5 . Количество жертв расистского и ксенофобно ориентированного насилия в последние годы составляет сотни человек, из которых гибнут десятки человек6 . Большинство россиян не одобряют расистские нападения, хотя многие осуждают методы, но не взгляды скинхедов. Однако на смену достаточно толерантной молодежи конца 1980–1990-х годов при- ходят другие когорты, социализировавшиеся в другом, более ксенофобском социальном контексте. Молодежь солидарна с самыми жесткими мерами (вплоть до «ликвидации») по отношению к мигрантам и меньшинствам7 . С ксенофобией сталкиваются представители всех «видимых меньшинств». Однако в первую очередь ксенофобия проецируется на представителей мигрантских меньшинств, не традиционных для данной местности. Этническая принадлежность иммигрантов — ключевая проблема. В российских дискурсах о мигрантах их гражданская принадлежность подменяется этническим происхождением; национальность в обыденном сознании превалирует над гражданством. В обществе доминируют представления о первостепенности прав групп, а не личности: согласно масштабному обследованию ФОМа, 12 % респондентов согласились с лозунгом «Россия для русских», 33 % — с утверждением, что ««Россия – многонациональная страна» Общественное мнение – 2010. М.: Левада-Центр, 2011. С. 191; Национализм в современной России, пресс-выпуск 4 февраля 2011. Левада-Центр // Режим доступа:
http://www.levada.ru/print/press/2011020407.html 6 В 2010–2012 гг. фиксируется спад расистски мотивированных нападений. Определенную роль сыграла более жесткая позиция властей и возросшее число уголовных дел по соответствующим статьям УК. База данных // Информационно-аналитиче- ский центр «Сова» // Режим доступа:
http://www.sova-center.ru/database/) 7 Даффлон Дени. Молодежь в России: портрет поколения на переломе // Вестник общественного мнения. Сентябрь–октябрь 2008 г., № 5 (97), С. 28–29. Россия многонациональная страна, но русские должны пользоваться определенным преимуществом», 35 % выбрали утверждение «Россия – многонациональная страна, и все национальности должны пользовать- ся равными правами». Лишь 18 % согласились с утверждением: «Важно обеспечить права личности, а не этнических групп», еще 3 % затруднились с ответом 8. Преувеличенное значение этничности, пронизывающее все аспекты социальных контактов, в первую очередь затрагивает ми- грантов: мигрантофобии имеют явную этническую этиологию. При- ток мигрантов воспринимается россиянами как нарушение сло- жившегося общественного порядка. Противодействие мигрантам рассматривается принимающим населением как восстановление статус-кво. Огромную роль играет специфика социального обустройства при- нимающего общества. В обществе отсутствует вера в себя, в других людей, в совместно построенные институты9 . Недостаток доверия вле- чет отсутствие солидарности и лояльности. Люди доверяют лишь бли- жайшему окружению — семье, родственникам, друзьям. Отторжение «чужих» становится «естественной» реакцией на бессилие личности и социальной группы. Линия противостояния проходит в социокуль- турной сфере: россияне убеждены, что культуры мигрантов размыва- ют культурное ядро локальных сообществ. Население полагает что, приток мигрантов угрожает социальной стабильности, провоцирует конфликты между местным населением и мигрантами, что мигранты не уважают традиции и нормы поведения, принятые в их сообществе. Россияне относительно толерантны к приезжим из Украины и Молдовы. В отношении других этнических групп у респондентов доминируют раздражение, неприязнь, недоверие и страх, зашка- ливающие по отношению к выходцам из Северного Кавказа и За- кавказья. 8 Проект ФОМ СОЦ, опрос МегаФОМ, октябрь 2011, опрошено 24500 респонден- тов (Миграционная политика. ФОМ. Июнь 2012 // Режим доступа:
http://fom.ru/ obshchestvo/10490). 9 Уровень межличностного доверия крайне низок по сравнению с развитыми госу- дарствами. Столь же невысок уровень доверия россиян к социальным институтам. (Межличностное и институциональное доверие. ФОМ. Июль 2008 // Режим доступа:
http://bd.fom.ru/report/map/projects/dominant/dom0826/d082621; Межличностное дове- рие и взаимопомощь в российском обществе. ФОМ. Апрель 2008 // Режим доступа:
http://bd.fom.ru/report/map/d081723; Cасаки М., Латов Ю., Ромашкина Г., Давыденко В. Доверие в современной России (компаративистский подход к «социальным до- бродетелям») // Вопросы экономики, 2010. № 2. С. 83–101; Гимпельсон В.Е., Мону- сова Г.А. Доверие полиции: межстрановой анализ. М.: НИУ ВШЭ, 2012. Препринт WP3/2012/05. С. 27. 8 Таблица 1 Распределение ответов на вопрос: «Как бы Вы отнеслись к тому, чтобы рядом с Вами поселилась самая обычная семья приезжих из…», % Положительно, скорее положи- тельно Безраз- лично Отрицательно, скорее отрица- тельно Затруднились с ответом Украины 49,7 32,2 14,7 3,4 Молдовы 37,2 33,0 24,4 5,4 Северного Кавказа 14,1 19,7 59,9 6,3 Государств Закавказья 19,3 23,6 52,6 4,5 Средней Азии 17,1 23,1 55 4,8 Юго-Восточ- ной Азии 14,4 22,4 57,3 5,9 Источник: Миграционная политика. ФОМ. Июнь 2012 г. // Режим доступа:
http://fom.ru/obshchestvo/10490 Наиболее распространено мнение, что мигранты России не нужны. Таблица 2 Отношение россиян к мигрантам Распределение ответов на вопрос: «В каких мигрантах нуждается Россия?», % РМЭЗН ФОМ Нашей стране нужны только те мигранты, которые хотят остаться здесь жить навсегда 15,4 15,0 Стране нужны лишь те мигранты, которые приезжают только на заработки и не собираются здесь жить постоянно 16,0 26,0 Стране нужны и те и другие мигранты 14,4 11,0 Стране не нужны ни те, ни другие мигранты 37,5 39,0 Не знаю, нет ответа 16,7 9,0 Источники: Обследование Института социологии РАН и Центра этнопо- литических и региональных исследований на базе Российского мониторинга экономики и здоровья населения (РМЭНЗ), ноябрь 2008 г., 11,8 тысячи рес- пондентов (РМЭЗН); Миграционная политика. ФОМ. Июнь 2012 г. // Режим доступа:
http://fom.ru/obshchestvo/10490 (ФОМ) 9 Рестрикционная миграционная политика поддерживается пода- вляющим большинством россиян: 52,7 % поддержали бы запрет при- нимать мигрантов на постоянное проживание в своем населенном пункте, 45,8 % — запрет на временное проживание. Таблица 3 Мнения принимающего населения об образе жизни мигрантов и готовности их принять, %10 Согласен / скорее согласен с утверждением: Всего Я не против, чтобы дети или внуки мигрантов стали постоянны- ми жителями моего города (поселка, села) 47,7 В образе жизни мигрантов есть особенности, с которыми жите- лям моего города (поселка, села) трудно примириться 54,7 Я бы не посоветовал мигрантам переезжать на постоянное проживание в наш город (поселок, село) 54,9 Источник: Проект ФОМ СОЦ, опрос МегаФОМ, октябрь 2011 г. При этом почти половина опрошенных россиян не возражала, что- бы представители второго и третьего поколений мигрантов жили в их городе, селе. Возможно, это объясняется тем, что дети мигрантов в массе своей хорошо знают русский язык: 37 % мигрантов отметили, что их дети владеют им лучше, чем материнским, 37,5 % — что в рав- ной степени обоими11. Более того, в общественном мнении фиксируется дуализм: при том, что россияне достаточно негативно относятся к мигрантам, значительная часть респондентов проявляет сдержанность или безразличие, базирующиеся на мнении, что проблемы мигран- тов существуют, но это их личные проблемы, не затрагивающие принимающее население. 40 % респондентов ФОМа считают, что большинство мигрантов отличаются по своей культуре и привыч- кам от местных жителей, но это создает сложности в основном для самих мигрантов (35 % полагают, что это создает сложности для местных жителей — «приезжие пытаются заставить нас жить по их законам», 14 % отмечают, что такие мигранты есть, но их меньшинство, 2 % — что таких мигрантов нет, «у нас одна культу- ра», 10 % — затруднились с ответом). 32 % опрошенных не видят ничего плохого, если мигранты из других государств сохранят свои 10 Проект ФОМ СОЦ, опрос МегаФОМ, Октябрь 2011. 11 Социологические исследования для анализа миграционного профиля, проблем адаптации и интеграции мигрантов для нужд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (ВШЭ ЦЭПРИ 2011) осуществлялись Цен- тром этнополитических и региональных исследований (ЦЭПРИ) под руководством автора. Опрошено 8 499 мигрантов в 8 регионах России в конце 2011 г. По данным ЦБД УИГ, на рассматриваемые регионы приходится 54 % легально работающих в Российской Федерации мигрантов. В выбранных субъектах работает на законных основаниях от 36 % (Азербайджан, Китай) до 72 % (Молдова) выходцев из основных посылающих государств. Здесь и ниже приводятся результаты данного обследова- ния, если не оговорено иное. 10 традиции, уклад жизни, обычаи, 62 % считают: «пусть сохраняют свои традиции, уклад жизни, обычаи, но только в частной жизни и в рамках закона». Лишь 21 % настаивают: «пусть перенимают тра- диции, уклад жизни, обычаи местного населения» (среди жителей столиц доля таких респондентов в 1,5 раза выше), 6 % затрудняют- ся с ответом12. Тем не менее, политику интеграции сегодня вряд ли бы поддержали более 25 % россиян. Потенциал и перспективы адаптации и интеграции мигрантов Неприятие мигрантов принимающим населением воспринима- ется россиянами как серьезная социальная проблема. Многие ми- гранты не знают, либо игнорируют общепринятые образцы и тради- ции принимающего сообщества. Действительно, часть мигрантов, особенно молодых, приезжающих на заработки из сельской местно- сти, не обладающих знаниями, квалификацией, плохо владеющих русским языком, не стремятся к адаптации в России. Но они состав- ляют лишь часть мигрантов: мигранты существенно различаются по своему миграционному опыту, мотивации поездок, их изначальной ориентации на сроки пребывания — характеристикам, накладыва- ющим отпечаток на их практики включения в рынки труда, мигра- ционные стратегии и долгосрочные планы, взаимоотношения с при- нимающим сообществом. Можно выделить три категории мигрантов. Первая категория («постоянные» или «долгосрочные») включает мигрантов, практиче- ски не покидающих территорию России – за исключением редких вы- ездов на родину. Вторая категория — «циркулярные мигранты»13, это лица, периодически въезжающие (как правило, с целью осущест- вления трудовой деятельности) и покидающие территорию России. Сезонные мигранты, приезжающие на конкретные работы сезонного характера — часть, и весьма незначительная, данной группы. Не- сколько особняком стоит третья категория, включающая впервые приехавших в Россию. Масштабное обследование мигрантов, прове- денное в конце 2011 г., показало, что 40,8 % — постоянные мигранты, не покидающие Россию более года, 38 % — циркулярные мигранты (в т. ч. 11,6 % — сезонные мигранты14); и 21,2 % — впервые приехав- шие в страну на заработки в 2011 г. Мигранты оценивают отношения с принимающим населением безусловно позитивно (табл. 4). 12 Условия и цена интеграции мигрантов. ФОМ. Июнь 2012 г. // Режим доступа: http:// fom.ru/obshchestvo/10465 13 «Беспрепятственное передвижение людей между странами, включая временное или долгосрочное, которое может быть полезным для всех участников, если происходит добровольно и связано с потребностями труда стран происхождения и назначения» (World Migration Report 2008: Managing Labour Mobility in the Evolving Global Economy. Geneva, IOM, 2008. P. 492). При всей неопределенности термина, понятно, что дефи- ниция базируется на нескольких измерениях: пространственном, временном, ите- ративности (повторяемости) и человеческом измерении (Newland Kathleen. Circular Migration and Human Development. Human Development Research Paper. 2009. N. 42. UNDP, October 2009. P. 10). 14 Мигранты, неоднократно приезжавшие в Россию и в свой последний приезд нахо- дившиеся в стране менее 6 месяцев. 11 Таблица 4 Оценка мигрантами с разной периодичностью поездок отношений с принимающим населением, % ответивших Согласен / скорее согласен с утверждением: Посто- янные Цирку- лярные Впервые приехавшие Всего Россияне хорошо относятся к мигрантам 70,1 72,9 75,1 72,2 Жители этого города/села хо- рошо относятся к мигрантам 75,7 77,0 76,9 76,4 У меня хорошие отношения с местными там, где я живу 91,5 92,4 90,2 91,6 Источник: Проект ВШЭ ЦЭПРИ, октябрь–ноябрь 2011 Большинство респондентов считают, что россияне хорошо отно- сятся к мигрантам (72,2 %), еще больше доля полагающих, что к ним относятся хорошо жители данного населенного пункта (76,4 %), и со- всем уж зашкаливает доля тех, кто полагает, что у них хорошие от- ношения с местными в микрорайоне, в доме (91,6 %). Чем уже и конкретней круг коммуникаций, чем он более персо- нифицирован, тем более радужно оцениваются отношения с мест- ным населением. Отчасти это свидетельство того, что напряжения между мигрантами и принимающим населением во многом являются искусственно созданным конструктом, а основным каналом распро- странения ксенофобных настроений служат масс-медиа, из которых мигранты черпают представления об отношении к ним россиян. Таблица 5 Мнения мигрантов об образе жизни и готовности их принять местного населения, % ответивших Согласен / скорее согласен с утверждением: Посто- янные Цирку- лярные Впервые приехавшие Всего Я бы хотел(а), чтобы мои дети или внуки постоянно здесь жили 56,6 55,8 43,3 53,6 В поведении, образе жизни местных жителей есть особенности, к которым сложно привыкнуть 44,3 50,5 52,5 48,3 Местные жители никогда не будут считать людей моей национальности своими 59,7 64,1 69,0 62,8 Я бы не посоветовал своим землякам переезжать сюда на постоянное проживание 31,4 34,9 36,8 33,8 Источник: Проект ВШЭ ЦЭПРИ, октябрь–ноябрь 2011 г. 12 Наиболее настороженно оценивают готовность местных жи- телей принять их как «своих» впервые приехавшие в Россию, а наиболее оптимистичны — постоянные мигранты. Тем не менее последние признают, что в образе жизни и поведении представи- телей местного социума есть особенности, к которым достаточно сложно привыкнуть, и их интеграция сопряжена с большими слож- ностями ввиду восприятия мигрантов как этнически чужеродных (табл. 5). Среди части мигрантов широко распространены интеграционные настроения и ожидания, резко контрастирующие с настроениями принимающего населения. Эти мигранты, однозначно связывающие свое будущее с Россией, оптимистично (вероятно, чрезмерно) оцени- вают отношение к ним местного населения и перспективы интегра- ции. Вероятно, они недооценивают трудности интеграции: претензии принимающего населения к образу жизни мигрантов значительней, чем встречные претензии мигрантов — большинство россиян не со- ветовало бы мигрантам приезжать в свой населенный пункт на по- стоянное проживание (табл. 3). Остаться в России навсегда хотели бы более четверти мигрантов. По понятным причинам, наиболее склонны здесь осесть постоянные мигранты; однако, даже среди впервые приехавших такое намерение выказывает каждый шестой (табл. 6). Таблица 6 Миграционные стратегии мигрантов с разной периодичностью поездок, % Планы относительно проживания в России Посто- янные Цирку- лярные Впервые при- ехавшие Всего Остаться в России навсегда 34,6 25,2 15,5 27,1 Заработать денег и через несколько месяцев вернуться в страну, откуда приехал(а) 8,7 22,1 27,4 17,7 Поработать год-другой и вернуться в страну 29,1 24,5 33,1 28,2 Постоянно ездить между Россией и страной, откуда приехал(а) 23,7 24,3 15,6 22,3 Пожить в России немного и переехать в другую страну 1,9 1,8 2,6 2 Другое 2 2 5,8 2,7 Итого 100 100 100 100 Источник: Проект ВШЭ ЦЭПРИ, октябрь–ноябрь 2011 г. 13 Особенно важно, что относительно много мигрантов изначально были нацелены на то, чтобы остаться в России: среди постоянных мигрантов — 23 %, среди циркулярных — 16,2 % и среди впервые приехавших — 12,7 %. По мере накопления опыта поездок и обще- ния в рабочих коллективах, с местным населением, чаще всего про- исходит переоценка планов, связанных с длительностью и частотой поездок: изначально настроенные на разовые поездки приходят к выводу о желательности совершать циркулярные поездки, настро- енные на циркулярные приезды переориентируются на постоянную миграцию. Важную роль в ориентации на то, чтобы осесть в России, игра- ет образование (среди мигрантов с высшим образованием 36,3 % планируют остаться в России), возраст, семейное положение (раз- веденные, вдовые, состоящие в гражданском браке, особенно с детьми, чаще желают остаться в России). Далеко не все, стремя- щиеся осесть в России, в дальнейшем интегрируются. Во-первых, часть из них собирается остаться, чтобы при первой возможности получить гражданство или вид на жительство — исключительно для того, чтобы легализировать свой неурегулированный правовой ста- тус. Во-вторых, прожективные оценки, как правило, реализуются не в полной мере. Возможно, наилучшим индикатором серьезности планов мигрантов на интеграцию является их отношение к образо- ванию детей (табл. 7). Таблица 7 Планы мигрантов, имевших детей младше 18 лет, на образование детей, % ответивших Планы дать образование ребенку после школы Постоянные Циркулярные Впервые приехавшие Всего В России 46,7 38,4 22,2 39,7 В стране происхождения 51,8 60,1 75,1 58,6 В другой стране 1,5 1,5 2,1 1,7 Итого 100 100 100 100 Источник: Проект ВШЭ ЦЭПРИ, октябрь–ноябрь 2011 г. Интегрированными можно считать мигрантов, четко формули- рующих свои намерения остаться в России навсегда, позитивно оценивающих отношения с местными жителями, практически разо- рвавших отношения со страной исхода и идентифицирующих себя и свое потомство с Россией (17 % мигрантов считают своим домом Россию, в т. ч. 21,7 % постоянных мигрантов, 17,7 % циркулярных мигрантов и 6,2 % впервые приехавших. При этом почти полови- 14 на таких мигрантов отмечали, что считают своим домом и страну происхождения)15. Полностью интегрированы в общество от 4 % до 12 % мигран- тов. Оценка численности интегрированных мигрантов зависит от критериев: нижняя планка основывается на численности тех, кто выказывает твердое намерение, чтобы их дети и внуки жили в России, уверен в хорошем отношении населения, почти все из них не осуществляют переводы на Родину и изначально стремятся остаться в нашей стране. Верхняя оценка включает идентифика- цию мигранта с Россией и отсутствие других членов семьи в стра- не происхождения. Основная часть интегрированных мигрантов — постоянные и реже – циркулярные мигранты, намеренные остаться в России. Это преимущественно молодые (2/3 — в возрасте от 20 до 40 лет), образованные (каждый четвертый с — с высшим и незаконченным высшим образованием), более половины из них снимают отдель- ное жилье или обладают жильем, среди них относительно много состоящих в гражданском браке. Практически интегрированы ино- странные граждане, которые были привезены в Россию в детстве, окончили российские школы. Как правило, дети иностранцев, вы- росшие в России, не испытывают серьезных проблем. Фактиче- ски, российская среда является для них «родной» и воспринима- ется как более приемлемая и комфортная по сравнению со средой страны исхода. Оценивая потенциал интеграции мигрантов, необходимо учиты- вать относительность границ интеграции / адаптации / сегрегации. Успешность или неуспешность адаптации и интеграции мигрантов в российскую среду определяется различными факторами, характе- ризующими социальную среду посылающего общества, социальную среду принимающего общества и персонифицированные характери- стики мигранта. Большое значение имеет социальная среда, в которой вращался мигрант в стране происхождения. Его социализация проходит в по- сылающем социуме, в котором формируются его представления о принятых нормах, правилах поведения и коммуникаций, социальных ролях. Вторичная социализация в принимающем сообществе про- ходит быстрее и успешней, если социокультурные различия между посылающим и принимающим обществом невелики. Значимы так- же персонифицированные характеристики мигранта: человеческий капитал (включая миграционный опыт) и социальный капитал (как 15 Следует отметить недооценку феномена трансграничного существования, когда грань между страной происхождения и страной назначения размывается, ког- да индивидуум и его семья проживают в нескольких странах. На вопрос «Когда люди много ездят, им трудно сказать, где их дом. А в какой стране Ваш дом?» отвечали «и там, и здесь», «где мы вдвоем», «где мои дети», «в Европе». Как крайний случай такого образа жизни, отметим реплику респондента «мой дом — поезд». Среди мигрантов встречаются люди, для которых переезды являются не- отъемлемой компонентой их образа жизни. В не столь давние времена их назы- вали «перекати-поле»; один респондент дал себе однозначную характеристику: «я — кочевник». 15 в стране происхождения, так и в России), планирование персональ- ной биографии, социально-психологические моменты16. Мигранты из стран постсоветского пространства, особенно выход- цы из европейских новых независимых государств, имеют определен- ное преимущество перед мигрантами из традиционного зарубежья. Однако роль этого фактора постепенно нивелируется: возрастающий разрыв между функционированием социальных и политических ин- ститутов государств постсоветского пространства накладывается на то, что в них подрастают поколения, не обремененные общностью па- мяти о некогда единой стране. Социальные практики адаптации Социальные практики первичной адаптации мигрантов суще- ственно отличаются от формальных, нормативно предписанных про- цедур. Для мигрантов особо значимо быстрое и успешное включение в рынок труда и решение проблемы жилья. Либерализация миграци- онной политики в последние годы принесла плоды; однако, плохая организация и сопряженные с этим затраты времени стимулируют мигрантов прибегать к помощи посредников для получения необхо- димых документов, при поиске работы, жилья. Повседневные прак- тики получения разрешений на работу, поиска работы, постановки на миграционный учет и получения медицинских документов способ- ствуют формированию теневых бизнес-структур, тесно взаимосвя- занных с государственными органами. Сформировался своеобразный теневой рынок услуг, предостав- ляемых юридическими и физическими лицами, с многомиллиардны- ми оборотами. Наряду с разовыми выплатами за получение разре- шительных документов и поиск жилья, серьезным обременением для мигрантов являются постоянные выплаты посредникам за поиск ра- боты и решение проблем с работодателем, составляющие ежемесяч- но 10–15 % зарплаты. Дискриминационные социальные практики на рынках труда и жилья получили широкое распространение. На рынке труда дискриминация проявляется в ограничении доступа представи- телей мигрантских меньшинств к отдельным видам работ и сферам занятости, в оплате труда, условиях труда. Образование, квалификация, профессиональные знания мигран- тов не востребованы на российском рынке труда: 68,7 % мигрантов, приезжая в Россию, меняют вид экономической деятельности, 63 % сменили профессиональную группу, к которой принадлежали на родине. Спрос на неквалифицированный труд покрывается по боль- шей части квалифицированными работниками. Типичной траектори- ей мигрантов на рынке труда является трудоустройство на рабочее место, худшее по сравнению с тем, которое они занимали на родине. Горизонтальная и восходящая трудовая мобильность — редкое ис- ключение из правил, подтверждающее общее правило: свыше поло- 16 Мукомель В. Интеграция мигрантов: Российская Федерация / CARIM-EAST // Режим доступа:
http://www.carim-east.eu (в печати) 16 вины мигрантов, приезжая в Россию, попадают на худшие рабочие места по сравнению с теми, на которых они работали ранее17. График 1 Вертикальная трудовая мобильность мигрантов из стран СНГ, изменивших статусную позицию (работали на родине / работают в России) Менеджеры Клерки Работники сферы услуг и продаж Самозанятые с подчиненными Самозанятые без подчиненных Фермеры Мастера и бригадиры физтруда Квалифицированные рабочие Полу- и неквалифицированные рабочие Полу- и неквалифицированные рабочие с/хоз-ва Восходящая Нисходящая % изменившие статусную позицию -150 -100 60 50 0 150 100 Топ-менеджеры Более трети топ-менеджеров и управленцев, представителей наи- более статусных групп, занимают самые низкие позиции неквалифи- цированных рабочих. Только 7,2 % менеджерам высшего и среднего звена удается сохранить позиции, занимаемые на родине, для 92,8 % из них характерна нисходящая трудовая мобильность — График 1. Аналогичная ситуация с работниками, занимавшимися на родине нефизическим рутинным трудом и в массовом порядке (более 90%) пополняющими в России ряды неквалифицированных рабочих. Не- значительная восходящая трудовая мобильность определяется ис- ключительно неквалифицированными работниками (график 1). Важнейшими факторами нисходящей трудовой мобильности ми- грантов являются отсутствие у многих из них законных оснований для работы и неформальная занятость. Не менее 60 % трудовых мигран- тов работают незаконно в России, не более 40 % мигрантов имеют письменные договоры с работодателем. Неформальная занятость и занятость иностранцев без законных на то оснований — следствие не столько их «выгодности» для работодателя и работника, сколько не- совершенства законодательства, и особенно его правоприменения. 17 ВШЭ ЦЭПРИ, N = 4220. Использовалась классификация EPG (Erikson–Goldthorpe Portocarero), представляющая упорядоченную шкалу статуса трудовых позиций по четырем признакам: характер труда (умственный, физический, сельскохозяйствен- ный), необходимый уровень образования, количество работников в подчинении, самозанятость / наемный труд. (Ganzeboom Harry B.G., Treiman Donald J. Three Internationally Standardised Measures for Comparative Research on Occupational Status // Advances in Cross-National Comparison. A European Working Book for Demographic and Socio Economic Variables. Edited by Jurgen H.P. Hoffmeyer-Zlotnik and Christof Wolf. Kluwer Academic / Plenum Publishers, N.Y., 2003, P. 176–193). 17 Не менее выражена дискриминация на рынке жилья: практически во всех регионах встречаются объявления «сдам русской семье», «сдам славянам», реже — «кавказцев просим не беспокоить». Дискриминация усиливает стремление к изоляции, способствуя социальной исключенности иностранных граждан. И дело не только в бытовых, чаще всего не складывающихся отношениях между пред- ставителями мигрантских общин и местным населением. Огромное значение приобретает действенность социальных, экономических, культурных институтов, призванных обеспечивать социализацию на- селения, однако, в современных условиях они слабо ориентированы на социализацию мигрантов, прибывающих из других социумов. Работа создает определенные предпосылки для адаптации ми- грантов, так как большинство мигрантов работают вместе с местны- ми работниками или в полиэтнических коллективах. Основная часть мигрантов работает в смешанных коллективах (46 %), либо вместе с местными работниками (9,9 %). Рабочий коллектив становится для них той средой, которая помогает адаптироваться к местным реали- ям и принимающему населению. Однако 27 % мигрантов работают в коллективе с «соплеменниками», либо с мигрантами из других стран (10,4 %), еще 5,2 % — самозанятые. Этнически герметичными явля- ются, пожалуй, только сельское хозяйство (54 % работают в окруже- нии земляков) и строительство (44 %). Русский язык как язык общения на рабочем месте доминирует у постоянных и циркулярных мигрантов, среди которых 86% использу- ют его в рабочем коллективе. Практика общения на русском меньше распространена среди впервые прибывших на заработки; однако, и в этой когорте более 70% мигрантов активно используют русский язык на работе (для 11 % постоянных и циркулярных мигрантов русский язык является родным, среди впервые прибывших — для 6,9 % ми- грантов. Следует учитывать, что 4 % опрошенных трудовых мигран- тов — русские, в основном из Украины, Молдовы и Узбекистана). В то же время часть мигрантов (10 %) общаются на работе исключительно на материнском языке. Работа для них становится зоной риска, про- воцирующей их социальную исключенность. Вызовы социальной исключенности мигрантов Наиболее серьезные вызовы сопряжены с социальной эксклюзией не только в принимающем, но и посылающем обществе. Разрыв с по- сылающим обществом обусловлен, во-первых, ослаблением социаль- ных связей и коммуникаций с этим обществом и, во-вторых, отходом от норм и правил поведения посылающего общества. Некоторые мигранты идут на ослабление социальных связей и коммуникаций с посылающим обществом сознательно, в рамках планирования персональной биогра- фии или семейной стратегии. Такие мигранты, в первую очередь долго- срочные мигранты, стремятся осесть в России навсегда, перевезти свои семьи, ограничивая контакты с родиной виртуальными коммуникация- ми и денежными переводами оставшимся родственникам. Однако для большинства мигрантов, особенно с небольшим миграционным опытом, такого рода ослабление связей проходит довольно болезненно, особен- но разрыв контактов с семьей, чаще всего — остающейся на родине. 18 Почти половина мигрантов не состоят в браке, но и большинство семейных мигрантов проживают в России одни. Разделенные се- мьи — один из наиболее серьезных вызовов, подрывающих институт семьи. Чаще всего мигранты проживают в России с зарегистриро- ванными супругами (47 %), детьми (40 %, в т. ч. 24 % — с детьми до 18 лет), братьями и сестрами (33 %)18. За пределами России чаще остаются другие члены семьи: родители мигрантов и/или их братья и сестры. Ослабление семейных связей способствует эрозии институ- тов брака и семьи. Другая проблема — дистанционное родительство, затрудняющее воспитание детей. Дистанционное родительство осо- бенно распространено среди мужчин: 81% мужчин и 69% женщин, имеющих детей, оставили хотя бы одного ребенка на родине. По мере увеличения времени пребывания в России коммуникации со знакомыми, родственниками на Родине ослабевают, замещаются коммуникациями в принимающем социуме; сокращение социально- го капитала на Родине сопровождается его приращением в России. В определенный момент часть мигрантов принимает решение о пред- почтительности трансграничного образа жизни либо связывает свое будущее с Россией. Трансформация норм и правил, принятых в посылающем обще- стве, проявляется у трудовых мигрантов в первую очередь в сфере семейно-брачных отношений. Размываются кланово-этнические брачные предпочтения; наиболее жестким условием выбора брачно- го партнера становится религия. Миграция в Россию ведет и к транс- формации брачного поведения у женщин, в частности — увеличе- нию возраста вступления в брак. В ряду прочих семейных ценностей и гендерных установок, которые могут подвергнуться изменениям у девушек-мигранток в России, находится и отношение к добрачному сексуальному поведению. Социальная исключенность в принимающем обществе формиру- ется под воздействием нескольких факторов: ограничением социаль- ных прав (отсечением мигрантов от механизмов социальной защиты, неэффективностью социальных институтов, призванных обеспечи- вать вторичную социализацию мигрантов), практиками реализации декларируемых прав человека (в первую очередь, доступа к право- судию и правовой защите, взаимодействия с органами исполнитель- ной власти, особенно правоохранительными органами), отторжения мигрантов принимающим обществом и ограниченными коммуника- циями мигрантов с местным населением. Социальная защита трудовым мигрантам не гарантируется. Рати- фицировав Европейскую социальную хартию, Россия взяла минимум обязательств по этому документу: трудящимся-мигрантам гарантиру- ется лишь недискриминационный налоговый режим и возможность пересылки денег на родину19. Намного болезненней для мигрантов 18 Схожие результаты получены Ю. Флоринской по результатам обследования трудо- вых мигрантов из Средней Азии (Флоринская Ю.Ф. Стратегии семейной миграции из Центральной Азии в Россию: с детьми или без? // Кавказ и Центральная Азия после двадцати лет независимости: к переосмыслению понятия «Юг». Алматы, 2011. С. 187). 19 Европейская социальная хартия (пересмотренная) от 3 мая 1996 года, пп. 5, 9. ста- тьи 19; Федеральный закон «О ратификации Европейской социальной хартии (пере- смотренной) от 3 мая 1996 года» от 3 июня 2009 года N 101–ФЗ. 19 отлучение от системы социального страхования20. Лишение права на пенсионные отчисления воспринимается мигрантами по-разному: одни осознанно идут на это, отдавая отчет, что лишь заработанные ими средства — единственный источник обеспечения старости; дру- гие, в первую очередь циркулярные мигранты, планируют к концу трудовой деятельности вернуться на родину, чтобы обеспечить пен- сию по старости. Социальные пособия, достаточно ограниченные, мигрантов не особенно волнуют. Для них более актуален доступ к социальным услугам, в первую очередь: здравоохранению, образо- ванию, правовой защите. С особыми проблемами сталкиваются отдельные социально уяз- вимые группы мигрантов: дети мигрантов (как проживающие в Рос- сии, так и оставшиеся в странах происхождения на попечении род- ственников), женщины. Наиболее сложно детям, которых привезли в Россию в относительно сознательном возрасте, т.н. представителям «полуторного поколения». В отличие от второго поколения мигрантов, социализация которых проходит в России, «полуторное поколение» сохраняет память о стране выхода, общественном укладе, нормах по- ведения и традициях посылающего общества. Для них характерны двойственная (множественная) идентичность, восприятие себя как группы культурно адаптированных, владеющих языком страны про- живания, перед которыми общество воздвигло барьеры как перед «чужими». Жизненные планы многих из них не связаны с Россией: каждый третий намерен вернуться на Родину, только 2/5 намерева- ются остаться в России навсегда21. К социально уязвимым группам можно отнести каждую шестую женщину-мигрантку — разведенных, вдов, а также родивших детей вне брака — довольно многочисленный контингент женщин с низким социальным статусом в стране происхождения и неопределенным бу- дущим в России. Положение незамужних женщин усугубляется тем, что наряду с детьми в России, у них остаются дети и на родине, кото- рых воспитывают родственники. Последствия социальной исключенности крайне негативны. Во- первых, сепарация иноэтничных мигрантов поддерживает и воспро- изводит этническую идентичность в ущерб гражданской, становясь серьезным препятствием формирования гражданского общества. Во-вторых, сегментация общества по этническому основанию, прак- тики использования принудительного труда иноэтничных мигрантов, подрывают общественные устои, подвергают эрозии общественные нормы и ценности. В-третьих, сепарация иноэтничных мигрантов, формирование субкультурных мигрантских анклавов в принимающей среде, в т. ч. территориальных анклавов, становится проблемой, угрожающей со- циально-экономической и политической стабильности, особенно на 20 В настоящее время работодатель освобожден от социальных отчислений для ино- странных работников. 21 Опрошено 605 старшеклассников и представителей «полуторного поколения» ми- грантов из Киргизии, Таджикистана, Узбекистана и Азербайджана в Астрахани и Самаре, проведены 112 интервью в рамках работы по гранту Российского гумани- тарного научного фонда (РГНФ) N11-03-00815 в 2011–2012 гг. под руководством В.И. Мукомеля. 20 локальном уровне. (В настоящее время такие процессы идут в рос- сийских городах преимущественно вблизи крупных торговых точек и других мест массовой занятости иноэтничных мигрантов.) В-четвертых, этническая дискриминация постепенно распростра- няется на всех представителей данного мигрантского меньшинства включая имеющих российское гражданство. В-пятых, этническая дискриминация непосредственно угрожает функционированию ба- зовых социальных институтов. Особенно опасны угрозы деграда- ции государственной службы, армии, правоохранительных органов, судебной системы, институтов семьи, образования и др. Сегодня формируется весьма специфическая социальная мо- дель современного российского общества. В России воссоздаются контуры сегрегированного общества, несовместимого с консти- туционными основами государственного устройства Российской Федерации и не имеющего исторической перспективы. Борьба с дискриминационными практиками, противодействие социальной исключенности мигрантов становятся социально значимой пробле- мой, выходящей за рамки собственно миграционной политики и по- литики интеграции. Следует отдавать отчет, что политика интеграции испытывает и еще долгие годы будет испытывать серьезное влияние историче- ского опыта и традиций: закрытости советского общества, отсут- ствия укоренившихся традиций иммиграции; сложившихся пред- ставлений о действенности административных мер, механизмов и инструментов; доминирования политических и административных соображений над экономическими; предпочтений, отдаваемым ре- шению конъюнктурных задач в ущерб долгосрочным; неоимперско- го мышления. Серьезное воздействие на иммиграционную политику и полити- ку интеграции оказывают особенности общественного сознания: политизированность мышления и неразвитость экономического мышления; представления о доминирующей роли государственных интересов (в ущерб групповым и личным); упрощенческий взгляд на социальные процессы, восприятие сложных социальных процессов в черное-белом свете; представления о жесткой экономической де- терминированности миграционных процессов, о мотивации к мигра- ции с позиций рационального выбора индивидуума; представление о целесообразности, которая может быть превыше Закона; разрыв между законодательством и правоприменительной практикой; сла- бость институтов гражданского общества, неразвитость граждан- ского самосознания и отсутствие традиций гражданского контроля в России; отсутствие традиций социального диалога. 21 КОНТУРЫ ПОЛИТИКИ ИНТЕГРАЦИИ МИГРАНТОВ Политика интеграции должна преследовать задачи ликвидации исключенности иностранных граждан, их отделенности от принима- ющего общества. Основными принципами политики интеграции яв- ляются: • Обеспечение законных прав и свобод человека, предполагаю- щее в том числе объективное и беспристрастное рассмотрение дел иностранных граждан, траспарентность процедур адапта- ции и интеграции. • Селективный подход, базирующийся на учете интересов обще- ства, государства, отдельных территорий, индивидуальных возможностях адаптации и интеграции. • Персонифицированный подход, предполагающий курс на инди- видуальную адаптацию и интеграцию иностранных граждан. • Исключение преференций иностранным гражданам. • Ограничение в рамках законодательства компактного прожи- вания, дисперсное расселение иностранных граждан, не имею- щих вида на жительство. • Этнокультурное и этноконфессиональное разнообразие потока мигрантов. • Увязка предоставления российского гражданства с завершен- ностью интеграции. • Тесное взаимодействие органов государственной власти и мест- ного самоуправления с институтами гражданского общества. Некоторые проблемы, например исключенность в сфере социаль- ных прав, доступа к достойному труду, сегодня труднорешаемы: со- циальное обеспечение и защита социальных прав иностранных граж- дан, в том числе лиц с неурегулированным правовым статусом, до- статочно дискуссионны и не всегда находят отклик у принимающего населения. Наряду с финансовыми издержками, имеются серьезные и обоснованные опасения, что наличие социальной защиты увели- чит приток иностранцев, которые, в свою очередь, будут находиться на иждивении общества. В то же время отсутствие социальной за- щищенности у мигрантов еще более усугубляет сепарацию части из них, способствуя нарастанию напряженности между ними и прини- мающим населением. Имеются и гуманитарные соображения: фун- даментальные права человека не зависят от его правового статуса. Другая важная проблема — проблема культурной исключенности. Отсутствие доступа к культуре принимающей стороны также спо- собствует изоляции иноэтничных мигрантов. Разные категории ми- грантов в разной степени нуждаются в интеграции, для одних групп достаточно первичной адаптации, тогда как другие нуждаются в ин- теграции. Политика интеграции должна быть дифференцирована по отношению к разным группам мигрантов: репатриантам-соотече- ственникам, иммигрантам, трудовым мигрантам – и основываться на четких и ясных процедурах языковой, культурной, социальной, эконо- мической адаптации и интеграции. 22 Таблица 8 Потребности разных групп мигрантов в адаптации/интеграции Виды адаптации/интеграции Категории мигрантов Языковая Культурная Социальная Экономическая Соотечественники – + + + Иммигранты + /++ ++ ++ ++ Гастербайтеры + + + + Примечания: ++ — интеграция, + — адаптация, — нет необходимости Меньше всего нуждаются во вторичной социализации репатриан- ты-соотечественники, прекрасно владеющие русским языком, зна- ющие российскую культуру; однако и они нуждаются в социальной, культурной и экономической адаптации22. С самыми серьезными про- блемами сталкиваются иммигранты, приезжающие в Россию на посто- янное (преимущественное) жительство, испытывающие потребность в интеграции во всех сферах. Даже иммигранты из бывших республик СССР плохо знают русский язык и культуру принимающего населения, их знания о социально-экономических реалиях современной России крайне поверхностны; особо справедливо это для молодежи, социа- лизировавшейся в новых независимых государствах после распада СССР. С еще большими проблемами сталкиваются иммигранты из традиционного зарубежья, многие из которых не владеют русским языком в необходимом для повседневной жизни объеме. Гастербайтеры, ориентированные исключительно на заработок, нуждаются хотя бы в элементарном знании языка, традиций, куль- туры и норм поведения принимающего социума. При этом следует учесть — часть трудовых мигрантов, прибывших на заработки, со временем, по мере адаптации (которая прямо пропорциональна вре- мени, проведенному в России), пересматривают свои жизненные планы, ориентируясь на получение вида на жительство или россий- ского гражданства. Политика интеграции должна учитывать не только конъюнктурные, но и долгосрочные вызовы. С учетом проблемы второго поколения мигрантов становится очевидным, что, если не обращать внимания на социализацию детей мигрантов, России грозит столкнуться с про- блемой «трудных кварталов», с которой уже столкнулись страны За- падной Европы. И особенное внимание должно уделяться политике интеграции детей гастарбайтеров, родители которых слабо адапти- рованы к социальным реалиям принимающего общества. Если при- ем иммигрантов сопряжен с проблемами сегодняшними, то прием гастарбайтеров — с проблемами завтрашнего дня. 22 Вероятно, справедливо было бы говорить, в виде исключения, об «экономической ассимиляции» для всех контингентов мигрантов (Borjas George J. The Economic Integration of Immigrants in the United States: Lessons for Policy in Poverty, International Migration and Asylum. Ed. by George J. Borjas and Jeff Crisp. Palgrave Macmillan, 2005. P. 243). Однако в российском контексте это может спровоцировать экспансию идео- логии ассимиляции и на другие виды интеграции. 23 Масштабы потоков иммигрантов, репатриантов и временных тру- довых мигрантов несоразмерны: численность иммигрантов из новых независимых государств в последние годы фиксировалась на уров- не 170–280 тыс. человек ежегодно23, численность репатриантов за 2007–2011 гг. составила около 80 тыс. челове, тогда как численность трудовых мигрантов измеряется миллионами. Согласно официальным данным, на законных основаниях в Рос- сии работают 1,7 млн трудовых мигрантов24. Оценки численности не- законных мигрантов существенно различаются. Согласно последним оценкам, их численность может составить от 2,1 млн человек25 до 3–5 млн человек26. Экспертная консенсус-оценка — 2,4 млн человек27. Численность трудовых мигрантов, таким образом, может составить от 3,8 до 6,7 млн человек28. Учитывая, что основной контингент иностранных граждан в Рос- сии сегодня — временные трудовые мигранты, основной акцент ин- теграционной политики должен быть сделан на этой категории ми- грантов. Деление мигрантов на временных (трудовых) и постоянных (им- мигрантов) чрезвычайно условно и не отражает их жизненных пла- нов и ориентаций. Среди трудовых мигрантов велика доля тех, кто живет и работают практически постоянно в России. Многие из них давно перевезли семьи или обзавелись семьями в России и практи- чески потеряли связь со страной происхождения. Однако из-за того, что они вынуждены получать разрешение на работу и становиться на миграционный учет, если хотят работать легально, они числятся как временные мигранты (Разрешение на временное проживание, дающее определенную свободу действий, крайне сложно получить: на 2013 г. квота составляет 105 тысяч разрешений29.) И напротив, среди владельцев разрешений на временное прожи- вание, вида на жительство встречаются лица, жизненные планы ко- торых не включают интеграцию в российское общество. Будучи фак- тически временными мигрантами, они учитываются как иммигранты. Есть такие и среди обладателей российского гражданства: в услови- 23 Изменение методик статистического учета привело к тому, что реальная численность иммигрантов сегодня неизвестна. 24 Качество ведомственной статистики Федеральной миграционной службы России (ФМС России) вызывает претензии. ФМС России не полностью фиксирует даже тех мигрантов, которые легально пребывают/проживают на территории России и рабо- тают на законных основаниях (имеют разрешения на работу или т. н. «патенты», позволяющие работать у физических лиц). Центральный банк данных учета ино- странных граждан и лиц без гражданства (ЦБД УИГ) позволяет отчасти компенсиро- вать нехватку оперативной информации, но аналитические возможности ЦБД УИГ лимитированы набором разрабатываемых показателей. 25 Выступление Директора ФМС России [К. Ромодановского] на заседании Правитель- ства РФ, 9 августа 2012 // Режим доступа:
http://government.ru/docs/20062/ 26 Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на пе- риод до 2025 года. (Утверждена Президентом РФ 13 июня 2012 г.) 27 «Консенсус-оценка численности трудовых мигрантов в России», 9 апреля 2010 г. («Консенсус-оценка 9.4.0») // Режим доступа:
http://indem.ru/ceprs/Migration/ OsItExSo.htm. 28 Оценки численности незаконных мигрантов, продуцируемые ведомствами и пред- ставителями органов государственной власти, различаются на порядок и варьиру- ются от 4 до 15 млн человек. 29 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 19 ноября 2012 г. N 2127-р. 24 ях огромного разрыва между правами гражданина и правами челове- ка, получение российского гражданства является самым надежным средством обеспечения элементарных человеческих прав и свобод. Для многих выходцев из новых независимых государств получение российского гражданства становится начальным этапом адаптации. Получение гражданства становится каналом доступа к социальным ресурсам, но необязательно следствием завершенности интеграции и проявлением лояльности к государству и обществу. Нет оснований ни для максимального упрощения процедуры по- лучения российского гражданства, ни для ограничения доступа к разрешениям на временное проживание. Более логично выстроить систему «лифта» адаптации и интеграции: временное пребывание/ разрешение на работу — временное проживание/разрешение на работу30 — вид на жительство — гражданство, а мигрант имел бы выбор — в зависимости от личных планов — использовать ли предо- ставляемые возможности. Необходимо резко увеличить квоты разрешений на временное проживание, не заставляя законопослушных трудовых мигрантов проводить время в очередях, смелее предоставлять вид на житель- ство31. (Альтернативная стратегия — предоставление т. н. «патен- тов», чревата серьезными издержками в будущем, т. к. большая часть их обладателей, формально занятые у физических лиц, в дей- ствительности работают в коммерческих и в бюджетных предпри- ятиях, в большинстве своем — в торговле и строительстве. Институт патентов работает неэффективно, контроль и учет «патентников» не налажен. «Квазизаконный» труд «патентников» искажает масштабы распространения незаконного труда и незаконной миграции, дискре- дитируя здравую идею легализации части трудящихся-мигрантов). Необходимо учитывать различия в стратегиях адаптации пред- ставителей разных этнических групп мигрантов к принимающему сообществу, их возможности к адаптации и интеграции, все воз- растающую социокультурную дистанцию между гражданами госу- дарств СНГ. Было бы заблуждением считать, что в знаниях традиций, обычаев, культуры другой стороны нуждаются лишь мигранты. Принимающее население также нуждается в элементарных знаниях традиций, обы- чаев, культуры, особенностей поведения и социальных коммуника- ций мигрантов, прибывающих из других обществ. Просвещение при- нимающего населения — задача масс-медиа и масс-культуры, сферы публичной политики. Особое внимание следует уделять молодежи, намного хуже информированной о традициях посылающих сооб- ществ стран постсоветского пространства, чем старшее поколение. Возможные проводники (акторы) политики интеграции — органы государственной власти и местного самоуправления, работодатели и другие бизнес-структуры, специализирующиеся на мигрантских биз- нес-сервисах, НПО. 30 Временно проживающие иностранцы нуждаются в разрешении на работу. 31 За январь–октябрь 2012 г. было выдано 102 тыс. разрешений на постоянное про- живание. По видам на жительство на конец октября 2012 г. проживало 214 тыс. человек (ФМС России. Статистические данные по форме 1-РД // Режим доступа:
http://www.fms.gov.ru/about/statistics/data/details/38040/) 25 Таблица 9 Специализация акторов на видах образования мигрантов Акторы Виды образовательных программ Языковые Культурные (знакомство с традициями, обы- чаями, культурой) Профессио- нальные Федеральные власти –+ + Региональные власти ++ – Органы местно- го самоуправ- ления + + – Работодатели – – + Другие бизнес- структуры –+ + НПО + + – Важнейший вопрос — разграничение компетенций акторов, име- ющих разные интересы и потенциал. От взаимодействия акторов, которое должно строиться на основе субсидиарной ответственно- сти, зависит эффективность политики интеграции. Абрис политики интеграции понятен, ее детали определяются курсом миграционной политики. Главное сегодня — последовательная реализация утверж- денной Концепции миграционной политики32, которая стала подвер- гаться ревизии с первого дня после принятия. Отсутствие в обществе ясных и согласованных представлений о том, какой должна быть им- миграционная политика является, важнейшим фактором, определя- ющим институциональные разрывы между миграционной политикой, политиками интеграции и натурализации. ПОЛИТИКА ИНТЕГРАЦИИ В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМ МИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ: ПОЛИТИЧЕСКИЕ РИСКИ Концептуальное осмысление политики интеграции предполагает адекватную оценку вызовов и угроз, проистекающих из различных альтернатив ее реализации, а также степени достижения поставлен- ных задач. В то же время политика интеграции производна от целей и задач миграционной политики: курс миграционной политики напря- мую отражается на выборе инструментов и эффективности политики интеграции. 32 Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на пе- риод до 2025 года. (Утверждена Президентом РФ 13 июня 2012 г.) 26 Иммиграция и внешняя трудовая миграция, при всей их взаи- мозависимости, на национальном уровне решают разные задачи: поддержание потенциала демографического и экономического развития, решение стратегических задач геополитического разви- тия предполагают необходимость увеличения притока иммигран- тов и облегчения их интеграции. Для решения задач экономическо- го развития, обеспечения экономики России рабочей силой доста- точно привлекать, по мере необходимости, временных трудовых мигрантов. Следует определиться концептуально: в ком Россия нуждается в первую очередь — в работниках или будущих гражданах? От ответа на этот вопрос зависит выбор курса миграционной и соответственно, интеграционной политики: либо ограничение иммиграции при поощ- рении трудовой иммиграции; либо либеральной (хотя и селективной) иммиграции, сопровождающейся жестким регулированием трудовых миграций. В первом случае делается ставка на циркуляцию временных тру- довых мигрантов, призванных ликвидировать дефицит трудовых ре- сурсов; доступ к процедурам получения вида на жительство и нату- рализации для этой категории мигрантов ограничивается. Приток им- мигрантов, соответственно сдерживается. Во втором случае акцент переносится на иммигрантов, которые рассматриваются как потен- циальные граждане России, приток временных трудовых мигрантов допускается, но не поощряется. С экономической точки зрения, учитывая острейший дефицит ра- бочей силы в ближайшие годы (который не может в таких масштабах компенсироваться иммиграцией на постоянное жительство), приори- тетным направлением должно стать использование труда временных трудовых мигрантов. Это не лишено оснований: социально-экономи- ческое развитие России диктует устойчивый внутренний спрос на труд мигрантов, который структурно обусловлен потребностями со- временной, пост-индустриальной экономики. В массовых масштабах труд мигрантов востребован на рабочих местах, характеризующихся плохими или тяжелыми условиями труда, сезонностью, низкими за- работками, к которым местное население индифферентно. Политика ограничения иммиграции при поощрении трудовой ми- грации, предполагающая увязку потоков трудовых мигрантов с си- туацией на локальных рынках труда, имеет серьезные ограничения. Во-первых, достаточно сложно регулировать потоки мигрантов в региональном разрезе в соответствии с конъюнктурой на рынке труда. Во-вторых, некоторые из самых совершенных процедур регули- рования миграции могут быть неэффективными, потому что крайне трудно предвидеть реакцию как главных игроков на рынке труда, так и мигрантов. В-третьих, что особенно важно, такая политика сопря- жена с возрастающими угрозами дестабилизации социально-полити- ческой обстановки. Дело в том, что массовая внешняя трудовая ми- грация ведет к концентрации мигрантов в нижней части социальной пирамиды. Изначально готовые на любые социально-экономические условия, по прошествии некоторого времени они начинают ощущать себя дискриминируемыми. 27 Кроме того, политика, строящаяся на предположении о том, что мигрантов можно будет допускать в страну по мере необходимости и отсылать обратно, когда такая необходимость в них отпадает, об- речена на провал: «такая политика, которая основана на стремлении превратить миграцию в орудие преодоления последствий циклично- сти с целью выправления нестабильности на рынке труда, потерпела неудачу во всех регионах, где ее пытались применить»33. Социально-политические вызовы и угрозы, проистекающие из реализации политики ограничения иммиграции при поощрении тру- довой миграции, достаточно серьезны и могут перевешивать эконо- мические выгоды от пополнения трудовых ресурсов за счет привле- чения мигрантов. Ставка на массовую иммиграцию также сопряжена с рисками. В миграционных процессах сильна инерция прошлого, ми- грационные потоки в некоторых случаях, трудно, а часто невозмож- но повернуть вспять. По гуманитарным соображениям, например, практически невозможно запретить въезд в страну членам семей тех иммигрантов, которые являются резидентами или имеют другие ле- гальные основания для проживания. Наиболее перспективной представляется политика селективной иммиграции и регулирования потоков временных трудовых мигран- тов путем законодательно оформленных и транспарентных процедур доступа мигрантов к российскому рынку труда, обеспечения их прав. В сущности, эта политика является компромиссным вариантом мини- мизации экономических и социально-политических вызовов, вытека- ющих из двух вышеописанных стратегий. Селекция иммигрантов могла бы базироваться на тех подходах, которые достаточно успешно реализуются Австралией и Канадой, а также учитывать потребности страны в иммигрантах с конкретными социально-демографическими и профессиональными характери- стиками. При регулировании потоков временных трудовых мигран- тов следует учитывать возможности их адаптации и интеграции не в меньшей мере, чем потребности локальных рынков труда в рабочей силе определенного качества. Другая проблема — игнорирование российского контекста полити- ки интеграции. Во-первых, в российском дикурсе часто присутствует подмена понятий, когда обсуждение проблем интеграции мигрантов сводится к обсуждению иных проблем — их ассимиляции34. Во-вторых, широко распространена практика интерпретации со- бытий на Западе, когда эти события подверстываются под тезис о принципиальной неспособности мигрантов из мусульманских стран к интеграции, о провале мультикультурализма (Дискуссии о конкрет- ных политиках мультикультурализма, ведущиеся в Европе, в россий- ском дискурсе интерпретируются как провал идеологии мультикуль- турализма, каковая сомнению не подвергается. По большому счету, политика мультикультурализма, разработанная применительно к 33 За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике. До- клад VI / Международная конференция труда, 92-я сессия 2004 г., Международное бюро труда. Женева, 2004. С. 115. 34 Мукомель В.И. Российские дискурсы о миграции: «нулевые» годы // Россия рефор- мирующаяся: Ежегодник-2011 / отв. ред. М.К. Горшков. Вып. 10. М.; СПб.: Институт социологии РАН, Нестор-История, 2011. 28 традиционным этническим меньшинствам, и политика интеграции мигрантов пересекаются, но не совпадают)35. Предложения по обе- спечению социальных прав иностранных граждан в соответствии с европейскими стандартами, не учитывают, что эти права не обеспе- чивает российское государство и собственным гражданам. Сегодня, периодически провозглашая курс на либерализацию миграционной политики и декларируя необходимость интеграции мигрантов, государство столь же последовательно предпринимает усилия, идущие вразрез с обозначенным курсом. Непоследователь- ность во введении квот разрешений на работу, ужесточение поряд- ка предоставления разрешений, обессмысливают мотивацию для мигранта: для получения разрешения необходимо затратить до по- ловины времени действия этого разрешения. Все это способствует выталкиванию мигрантов в «теневую» занятость, что затрудняет их адаптацию. Спонтанность, нетранспарентность, непоследовательность и не- просчитанность последствий принимаемых технократических мер — лишь один пласт проблем миграционной политики. Серьезные на- рекания вызывает дискурс миграционной политики и политики инте- грации. Идеология миграционной политики, базирующаяся на вере в безграничные возможности регулирования миграционных потоков, в принципе игнорирует проблемы адаптации и интеграции мигрантов. Доминирует технократическая убежденность, что можно выявить спрос на рабочие руки в тех или иных регионах (да еще в разрезе специальностей), и все проблемы будут решены. Вопрос о будущем этих трудовых мигрантов вообще не поднимается. Хотя трудно пред- ставить ситуацию, при которой эти работники по истечении контрак- та покидают территорию России, где есть спрос на их труд. Меры миграционной политики базируются не на скрупулезных оценках всего возможного спектра социальных последствий прини- маемых решений, а исходя из обыденных представлений «здравого смысла». «Мигранты должны конкурировать и снижать оплату мест- ного населения» — значит надо ограничить их присутствие на рос- сийском рынке труда. (Многочисленные зарубежные исследования приводят к иному выводу — такая связь не фиксируется, либо она крайне незначима. Результат — игнорирование политики интеграции как таковой.) Другая посылка: «нам не нужны неквалифицированные работ- ники, страна нуждается исключительно в высококвалифицирован- ной рабочей силе». И здесь существуют сложности: рынок труда предъявляет огромный спрос на неквалифицированный труд — все те рабочие места, которые в массовом порядке занимают мигран- ты, занятые в строительстве, торговле, сфере услуг. А также спрос на очень квалифицированных, штучных работников, без которых сложно совершить инновационный прорыв. Их явно не хватает — притом, что по уровню образования наша страна до сих пор за- 35 Примечательно, что в одном из наиболее серьезных исследований зарубежного опыта интеграции мигрантов, его автор лишь пару раз употребляет термин «мульти- культурализм». (Васильева Т.А. Миграционная политика, гражданство и статус ино- странцев в странах западной демократии. М.: Институт права и публичной политики, 2010.) 29 нимает лидирующие позиции в мире, уступая лишь США и по от- дельным позициям Германии. И это создает иные проблемы: об- разование не позволяет российскому потенциальному работнику соглашаться на вакансии, где его образование и квалификация не будут востребованы36. Политика, строящаяся на выталкивании принимающего населе- ния на «плохие» мигрантские места, неразумна и не согласуется с долгосрочными целями развития страны. При этом не учитывается мнение самого населения: как демонстрируют опросы, россияне не горят желанием уступать свои рабочие места квалифицированным иностранцам и готовы принимать исключительно неквалифициро- ванных работников: только 3 % считают, что надо привлекать в пер- вую очередь высококвалифицированных специалистов, 59 % отдали предпочтение разнорабочим (на транспорте, в ЖКХ, торговле, строи- тельстве, сельском хозяйстве), 47 % — дворникам, уборщикам37. Следует признать: во-первых, наши представления о рынке тру- да далеки от реальности; во-вторых, бессмысленно строить регули- рование миграционных процессов на представлениях «о должном»; в-третьих, поведение всех акторов миграционной политики будет со- ответствовать не умозрительным конструктам, а их интересам. По- литика интеграции, как она сегодня декларирируется и практикуется, подвержена политическим рискам двойственной природы: поиска легкого пути, устраивающего всех акторов, и нежелания учитывать те объективные процессы, на которых она зиждется. Кроме привлечения высококвалифицированных специалистов, ограничения квот, дискуссий о визовом режиме со странами СНГ, делаются попытки навязать мигрантам подтверждение знаний (или изучение) русского языка. Не берется в расчет, что необходимость и уровень знаний тестирует работодатель, более заинтересованный чем уполномоченный орган, что, согласно опросам, представления о повсеместно плохом знании мигрантами русского языка преувели- чены, что сами мигранты, даже признавая необходимость изучения русского языка, готовы выделить на учебу в среднем 3 часа в неде- лю, что работодатели и налогоплательщики не горят желанием об- разовывать иностранцев за свой счет. Однако население не столь уж безоговорочно поддерживает идею обучения мигрантами русского языка. 42 % респондентов считают, что языку «не нужно обучать, пусть сами учатся», 43 % — что обуче- ние языку нужно вести за счет средств работодателя, 6 % — за счет средств общественных организаций. Россияне категорически против того, чтобы обучение велось на средства налогоплательщиков — только 3 % опрошенных поддерживают такой подход (6 % респонден- тов затрудняются с ответом). Более того, даже среди тех респондентов, которые считают, что мигранты должны перенимать уклад жизни местного населения (21 % опрошенных), нет единодушия: основная часть (10 %) полагает, что 36 Капелюшников Р.И., Лукьянова А.Л. Трансформация человеческого капитала в рос- сийском обществе (на базе «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения»). М.: Фонд «Либеральная миссия», 2010. С. 100. 37 Мигранты и рынок труда. ФОМ. Июнь 2012 // Режим доступа:
http://fom.ru/ obshchestvo/10484 30 мигрантов «не надо обучать, пусть сами учатся», 7 % опрошенных считают, что расходы на обучение надо возложить на работодателя, по мнению 1 % респондентов — на общественные организации и на налогоплательщиков, еще 2 % — затрудняются с ответом38. Столь же сомнительна идея готовить специалистов в странах-до- норах — в первую очередь потому, что население не поддержит та- кую инициативу, если она будет реализовываться за счет бюджета. Работодателю же это просто не нужно, т. к. всегда можно найти ра- ботников необходимой подготовки и квалификации на рынке труда. Кроме того, нет нормативных документов, регламентирующих воз- мещение работодателю издержек на обучение в случае ухода от него работника, его некачественной подготовки в другом государстве и т. д. (Реализовать такой подход было бы возможно, если бы за это взялись частные кадровые агентства, осуществляющие подготовку работников и предоставляющие их работодателю на условиях аут- сорсинга однако, соответствующее законодательство отсутствует). В поисках легких решений и власть, и общественное мнение скло- няются к идее ужесточения законодательства вместо совершенство- вания его правоприменения. Всякие меры, направленные против ра- ботодателей, будут восприняты обществом позитивно — притом, что они только способствуют росту коррупции. Понятна практика привле- чения РПЦ к первичной адаптации мигрантов (хотя основная часть мигрантов исповедуют ислам), но стремление опереться на органи- зации «диаспор» можно оправдать только желанием выстраивания вертикали и в этой сфере. Влияние общественных и национально- культурных организаций на повседневность мигрантов не стоит пре- увеличивать: 4 / 5 мигрантов не знают ничего об их существовании. Корректировка миграционной политики, процедур доступа ми- грантов на локальные рынки труда, учета и контроля мигрантов, раз- работка и внедрение программ адаптации и интеграции конкретных категорий мигрантов — ключевые вопросы миграционной полити- ки — предполагают учет как долгосрочных трендов, так и трансфор- маций отдельных миграционных потоков. Сдвиги в социально-демо- графическом и профессионально-квалификационном составе ми- грантов, мотивах и ожиданиях, связанных с планированием личных и семейных биографий, изменяют их социальные коммуникации, стра- тегии миграционного поведения, планы на адаптацию и интеграцию. Недавно принятая «Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года» провоз- глашает селективный подход к разным контингентам мигрантов, в частности «дифференцированный подход к регулированию ми- грационных потоков в зависимости от целей и сроков пребывания, социальнодемографических и профессионально-квалификацион- ных характеристик мигрантов»39. Но в какой мере Концепцией учитываются те кардинальные трансформации, которые фикси- руются в трудовой миграции? Серьезную озабоченность вызы- вает недооценка изменений миграционных потоков. Во-первых, 38 Условия и цена интеграции мигрантов. ФОМ. Июнь 2012 г. // Режим доступа: http:// fom.ru/obshchestvo/10465 39 Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на пе- риод до 2025 года (Утверждена Президентом РФ 13 июня 2012 г.) 31 замещение сезонной миграции циркулярной, а циркулярной ми- грации — постоянной прошло незамеченным для управленцев. В обыденном сознании, как, впрочем, и в нормативных правовых актах, фиксируется временный, преимущественно сезонный ха- рактер трудовой миграции40. Во-вторых, изменился календарь приездов: если в 1990-х и нача- ле 2000-х гг. основной приток мигрантов приходился на весну, то в последние годы, наряду с весенним всплеском, отмечается и вторая волна прибытий, приходящаяся на осень и превосходящая весеннюю волну41. В-третьих, интенсивно идет процесс феминизации миграции: среди мигрантов из Украины и Молдовы женщины составляют боль- шинство42 (что, кстати, фиксируется и в статистике легальной заня- тости ФМС России). Без признания очевидных изменений в трудовой миграции все усилия по ее регулированию пропадут втуне и приведут к негатив- ным последствиям, обусловленным ростом незаконной, а часто и криминальной составляющей трудовой миграции. Недавно утверж- денная Концепция государственной миграционной политики и при- нятый в ее развитие План мероприятий 201243 уже нуждаются в кор- ректировке. Идеология миграционной политики исходит из неочевидной по- сылки, что мигранты из стран СНГ никуда не денутся, Россия для них — единственно возможное направление, и так будет всегда. По- тенциал иммиграции и временной трудовой миграции из стран СНГ велик, однако, столь благоприятная ситуация не вечна: конкуренция за рабочие руки нарастает. Если сегодня реальную конкуренцию Рос- сии на постсоветском пространстве представляет лишь Казахстан, в ближайшие годы придется конкурировать с Украиной, Азербайджа- ном. А есть еще и развитые страны, притягательность которых неиз- менно высока. Наряду с экономической составляющей важна социальная среда принимающего общества: не всегда и не для всех заработок ком- пенсирует унижения человеческого достоинства, постоянные угро- зы жизни и здоровью. Можно не сомневаться, что уже в ближайшем времени мы столкнемся с проблемой конкурентоспособности россий- ской социальной среды, недружелюбной и конфронтационной по от- ношению к «чужим». 40 В Концепции трудовая миграция определяется как «временная миграция с целью ра- боты» (Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года. (Утверждена Президентом РФ 13 июня 2012 г.) 41 Мукомель В. И. Профили трудовых мигрантов в России (по материалам социологи- ческого исследования). Федеральная миграционная служба // Режим доступа: http:// www.fms.gov.ru/upload/iblock/208/mykomel.pdf 42 См. также: Тюрюканова Е.В. Женщины-мигранты из стран СНГ в России / Под ред. Тюрюкановой Е.В. М.: МАКС Пресс, 2011. С.12. 43 План мероприятий по реализации в 2012–2015 гг. (I этап) Концепции государствен- ной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 г., Утверж- ден распоряжением Правительства Российской Федерации от 21 августа 2012 г. №1502-р.) 32 ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ВЫЗОВЫ Возможности миграционной политики и сопутствующей ей поли- тики интеграции ограничены. Никакие меры и инструменты интегра- ции не будут эффективны, если не удастся поставить заслон воин- ствующей ксенофобии и мигрантофобиям, порождаемым ими наси- лию. Политика интеграции обречена на провал без трансформации социальной среды. Каналы распространения ненависти к «чужим» известны: масс-медиа, выступления публичных политиков, массовая культура (особенно молодежная субкультура), отдельные представи- тели интеллектуалов. Напрашивающийся вывод: достаточно их пере- крыть, ввести правила если не пресловутой политкорректности, то элементарной вежливости, но этого недостаточно. Сегодня реализация политики интеграции наталкивается на фун- даментальные проблемы. Во-первых, отсутствует общественный консенсус относительно стратегии развития России. Есть две аль- тернативные позиции. Согласно одной, исходя из демографических, социальных, экономических и геополитических вызовов, Россия нуж- дается в иммигрантах. Другая гласит: будущее России в ориентации на русско-православное культурное ядро, жестком ограничении им- миграции. Во-вторых, в России нет институтов, которые не на словах, а на деле боролись бы с ксенофобией. В США в свое время решающий вклад в борьбу с расовой сегрегацией внесли четыре института: Вер- ховный суд, армия, спорт и шоу-бизнес. В России институты, при- званные преодолевать проблемы, превратились в институты, их по- рождающие. Вероятно, нужны кардинальные реформы в судебной системе, образовании, армии, правоохранительных органах. В-третьих, не эффективны институты социализации мигрантов, их адаптации и интеграции. Исключением являются рабочие кол- лективы, в которых, как демонстрируют исследования, мигранты интенсивно общаются с местными работниками, причем чаще на русском языке. И здесь не обойтись без реформирования системы образования, дошкольного и внешкольного образования, семейно- го воспитания. В-четвертых, отсутствуют инструменты согласования интересов различных акторов политики интеграции: федеральных органов го- сударственной власти, органов государственной власти субъектов Федерации, органов местного самоуправления, работодателей, иных бизнес-структур, принимающего населения, мигрантов. Провал про- граммы добровольного возвращения соотечественников — следствие, в первую очередь, самонадеянного игнорирования федеральным центром интересов других акторов политики интеграции. В-пятых, отсутствует четкое разграничение компетенций раз- личных акторов политики интеграции, увязка их полномочий с со- ответствующим финансированием. Необходимо смещение акцента политики интеграции на локальный уровень, что предполагает становление реального, а не мифического местного самоуправления. Наконец, в-шестых, и миграционная политика, и политика интеграции 33 нуждаются в системе общественного контроля со стороны гражданского общества, с которым имеются проблемы. Перспективы миграционной политики и политики интеграции весьма неопределенны без трансформации социальной среды и серьезных институциональных преобразований.
